В течение XIII-XIX столетий при католической церкви действовало особое следственно-судебное отделение, главной целью которого поначалу было сопротивление инакомыслию в рядах верующих. Сначала в истории речь шла о судебных деяниях цистерцианского монашеского ордена, существовавшего в южной Франции. Потом папская инквизиция перешла на итальянскую землю. К 1235-му году полномочия инквизиции перешли к францисканскому и доминиканскому монашеским орденам. Постоянные суды-трибуналы инквизиторов «трудились» в итальянском, немецком, испанском, португальском, французском, голландском государствах. Позже они перешли на южноамериканскую землю.
Суд инквизиции вошел в историю как институт, расправившийся с Яном Гусом, Джироламо Савонаролой, Джордано Бруно, Николаем Коперником, Томмазо Кампанелла, Галилео Галилеем. К XVIII столетию инквизиционные структуры ликвидировали, последнюю расправу по приговору инквизиции зафиксировали в 1826-м году, местом казни была Валенсия.
Жертвами за это время стали сотни тысяч человек, обреченных за мифическую «дружбу» с нечистой силой и за колдовство. В ходе процессов официально использовались пытки, их легализировали папским указом в 1252-м году. Однако надо отметить, что и пыточные процедуры, и сами казни производили светские власти – тоже не брезговавшие в те времена такими же методами суда и следствия.
Испанская инквизиция – одна из самых диких страниц в европейской истории с точки зрения современных стандартов соблюдения прав человека. Однако здесь нужно уточнить, что реальная инквизиционная деятельность сильно отличается от мифов о ней. Каждый ли знает о проценте… оправдательных приговоров, которые выносили эти трибуналы. Оказывается, что мало какая судебная система может сравниться по части оправдательных вердиктов: это 80 (!) процентов. Кстати, современные российские суды оправдывают своим решением не чаще одного случая на сто – менее одного процента, хотя пока подсудимых и не жгут.
Да и инквизиторы отправляли на смерть далеко не всех, кто был признан виновными. В целом смертельной расправой заканчивались около двух процентов всех рассмотренных дел. Столько же подсудимых подверглось пытке. В целом назвать пыточные приспособления тех времен исключительно инквизиторскими нельзя: пытки – позор всего человечества, а не только тех, кто был уполномочен бороться с еретиками.
Для своего жуткого времени инквизиция была еще человечным судом. У обвиняемого был адвокат, к допросам допускали и защитника, и врача. Что важно – анонимные доносы не принимались к делу, а ложные публично карались. Неудивительно: иначе костры испепелили бы всю Европу под корень.
Юридические аспекты – виновен подсудимый или нет – мало интересовали инквизиторов. Им было нужно узнать, по какой причине человек, например, занимался ведовством. К тому же инквизиторы нередко спасали людей от самосуда, забирая подозреваемого в свои застенки.
